«...коль черти в душе гнездились – значит, ангелы жили в ней...»
(С.Есенин «Мне осталась одна забава»)
Монумент-мавзолей Г.И.Котовскому на моей малой Родине в г. Котовск Одесской области.
Весной 1954 года вся Украина торжественно отмечала 300-летие воссоединения с Россией.
Есть обычай на Руси ночью слушать Би-Би-Си.
Составил себе небольшую памятку: на каких волнах и в какое
время передаются выпуски новостей той или иной радиостанцией. Естественно, отец
вскоре заметил мое увлечение «шарить по волнам», выискивая еле слышные из-за
шума голоса. Несколько раз вместе со мной послушал, о чем говорят и как
комментируют «из-за бугра» происходящее в те дни в Венгрии. Свое мнение никак
не высказал, ограничившись одной фразой – держи язык за зубами. Ну а раз
прямого запрета нет, значит, можно слушать и впредь.
Н.Хрущев в США (сентябрь 1959 г) соблазнился не только кукурузой... Он впервые увидел канкан, покатался на «Кадиллаке», выпил пепси-колы и познакомился с Мэрилин Монро.
На дерзкие вопросы американских журналистов Н.Хрущев отвечал не только с полемическим задором, но и нахрапом, хамством.
Н.Хрущев в ООН произносит знаменитую фразу: «Мы вам покажем кузькину мать».
В 1962 году вся страна встала в «хлебные» очереди.
Полноценный советский 1 рубль. Это дневной харч студента в первой половине 60-х годов. Изредка я позволял себе роскошь сытно пообедать в городской столовой на целый рубль: борщ, гуляш с картофельным пюре, два компота и ватрушка.
Чрезвычайное заседание Совета Безопасности ООН 25 октября 1962 г. Посол США демонстрирует разведывательные аэрофотоснимки, подтверждающие нахождение советских ракет на Кубе.
Вот один из этих снимков, сделанный американским шпионским самолетом U-2.
Американский патрульный самолет P-2V «Нептун» летит над советским грузовым судном, вывозящим ракеты с Кубы. 10 ноября 1962 г.
Армия Северного Вьетнама героически сражалась с вторгшимися американскими вояками, несмотря на их превосходящую огневую мощь. На переднем плане – рядовой 1-го класса с 7,62-миллиметровым ППШ-41. Вьетнамцы – это нация Героев.
Президент Эстонии Тоомас Хендрик и его супруга Эвелин Ильвес.
(С.Есенин «Мне осталась одна забава»)
Необходимое
пояснение: слова в заглавии не подразумевают диссидентство, антисоветчину или
иной отрицательный этический смысл. Автор рассказывает о том, как в протяжение
жизни у него выработалось критическое отношение к господствовавшим в то время
взглядам, а также о своей привычке скептически или отрицательно относиться к
существующим в обществе порядкам.
На протяжении всей своей жизни придерживаюсь выработанной еще с молодости
привычки оценивать происходящие события и появившиеся новости с разных точек
зрения. Самостоятельно их осмыслить, сопоставить, взять под сомнение,
критически проанализировать… Тем не менее, скатиться до открытого диссидентства
даже в мыслях не приходило, поэтому в нравственно-политической оппозиции к
существовавшему в СССР строю никогда не был.
Однако вольнодумства и инакомыслия хватало, зачастую даже на
грани фола. Но всё «вольнодумство» сводилось только к легкой критике системы, и
то в узком кругу друзей, каждый из которых знал – когда и что можно сказать. И
это при том, что всегда был «правильным», прошел все ступени в «той» жизни: был
октябренком, пионером, комсомольцем, членом КПСС почти 25 лет… В общем, типичный
продукт своего времени.
С чего всё началось, что послужило толчком всё осмысливать
самому, подвергать сомнению официоз? И, в итоге, появлению «гнили в душе» – именно
так выразился один из моих армейских командиров, капитан А.Я.Миланин. Думаю, четкой границы или конкретного
события, ставшего переломным моментом, нет. Всё накапливалось постепенно, с
малых лет, один факт за другим, притом никак с предыдущим не связанный. По
принципу – вода камень точит.
Храбрейший среди
скромных и скромнейший среди храбрых
Начну, пожалуй, вот с чего. Моя бабушка по отцовской линии, Анастасия,
жившая вместе с нами, всегда называла наш районный центр прежним именем
Бирзула, и что называется, «в упор» не принимала название Котовск. Хотя Бирзула
была переименована в Котовск еще в мае 1935 года, и сделано это было в честь
известного военачальника времен Гражданской войны Г.И.Котовского. Мне это было
интересно, поэтому я многократно спрашивал бабушку, почему она не уважает
современное название города. В ответ слышал что-то невнятное типа «разбойник он с большой дороги и прихвостень
советов, а никакой не герой». Но в школе нам преподносили Г.И. Котовского
как героя Гражданской войны. В военном 1942 году был снят фильм «Котовский», у
нас в сельском клубе его показали где-то в 1952 году. Для нас, мальчишек, это
был настоящий киношный герой, наш. На экране этот бессарабский Робин Гуд
отважно нападал на имения богачей, сжигал их дома-хоромы, все раздавал беднякам,
а в Гражданскую войну командовал отрядом конницы, геройски воевал с
белогвардейцами и в конце фильма трагически
погиб.
В самом райцентре, у ж.-д. вокзала, Г.И.Котовскому установлен
большой памятник. И вдруг такое бурчание бабушки… И какой-то червячок вгрызся
мне в мозги – вряд ли это старческие причуды. Много позже я понял: неприязнь
бабушки к личности Котовского была вызвана тем, что она знала кое-что о
дореволюционной жизни этого «видного военачальника», которого И.Сталин назвал
«храбрейшим среди скромных и скромнейшим среди храбрых». А мнение бабушки о
Котовском отличалось от советской идеологии того времени. Вполне очевидно, что
родители бабушки Анастасии или дедушки Кондрата (т.е. мои прадедушка и прабабушка по отцовской
линии) тоже попали под горячую руку Котовского и его банды задолго до
революции, в году этак 1905–1907. Ведь родители Кондрата Борисовского (моего
дедушки) жили в ту пору в Бессарабии, и жили очень даже прилично по тем
временам. Да и сам дедушка Кондрат Борисовский (1878–1940) был небедным от своего труда и труда своей семьи, а не паразитирования на односельчанах.
Хiба москалi – чужi
люде?
Теперь – следующий эпизод детства, тоже вызвавший смятение в
неокрепшей душе. В четвертом классе учительница задала нам дополнительное
задание: во время весенних каникул почитать немножко Тараса Шевченко и выучить,
помимо школьной программы, одно-два стихотворения из его поэтического сборника
«Кобзарь». Разве мог я, отличник учебы, ограничиться «скромными» 2-мя
стихами? Даже поэму «Катерина» прочитал…
А начинается она, между прочим, так: «Кохайтеся,
чорнобривi, та не з москалями, бо москалi – чужi люде, роблять лихо з вами»… Но
вот незадача: кто такие «москали», я не знал, и спросил об этом у мамы. А она
ответила, что это те же самые «кацапы»… Ну а это прозвище,
употребляемое хохлами по отношению к русским, я уже знал.
И тут уместно напомнить, что
именно тогда, весной 1954 года, пафосно отмечали 300-летие воссоединения
Украины с Россией (именно в честь этого юбилея Н.Хрущев отстегнул от РСФСР
полуостров Крым и подарил его Украинской ССР).
По поводу 300-летия в школе тоже
проводились торжественные линейки, построения, чтения… И на одном таком
«мероприятии» чёрт дернул меня за язык спросить у учительницы: почему наш
украинский поэт Тарас Шевченко – наше всё, как сегодня сказали бы – выступал
против русских, не любил их? Учительница от удивления даже руками всплеснула, а
опомнившись, строго спросила – откуда подобная ересь? Ну, я ей и прочитал
начало «Катерины», специально сделав ударение на «москалi – чужi люде, роблять лихо з вами». Казалось
бы, чего стоило учительнице украинского языка и литературы объяснить
несмышленышу, что в данном случае поэт применил слово «москаль» совершенно
безобидно, для характеристики всех тех, кто служил в царской армии, притом
независимо от национальности. Так нет же, в тот же день отца немедленно вызвали
в школу на проработку. Экзекуции не получилось, так как отец резонно возразил
директрисе и учительнице, что это, дескать, их задача объяснять школьникам
непонятные слова. И он, как отец, не видит ничего страшного в любознательности
10-летнего пацана. А заодно напомнил, как годом раньше по их – учительницы и
директрисы – личной вине его сын простоял на морозе почти час раздетым на
митинге в день похорон Сталина, в результате чего тяжело заболел. А они за три
недели болезни ни разу не поинтересовались здоровьем школьника, и даже не
соизволили извиниться перед родителями.
Ну а я после этого инцидента
сделал для себя вывод: не все свои сомнения стоит высказывать вслух, иначе
можно напороться… А если что-то неясно, лучше дотумкивать самому. Не по книжкам
жизнь-то идет…
Вражий голос – что
наркотик
Идем дальше, исследуя появление и становление у меня
вольнодумства. В 1956 году колхоз премировал отца настоящим, хотя и батарейным,
радиоприемником «Родина 52». Вечерами я много времени проводил возле него.
Вращая ручку настройки по волнам, однажды совершенно случайно наткнулся на
«Голос Америки из Вашингтона». В неимоверном шуме и треске «глушилок» прослушал
выпуск новостей на русском языке. От удивления в буквальном смысле остолбенел –
настолько необычным было услышанное. А рассказывали американцы в тот раз о
венгерских событиях, накалившихся в конце октября—начале ноября того года. Начал
крутить ручку настройки радиоприемника снова и снова. Но никак не удавалось
добиться приемлемой слышимости, мешали помехи. Родственник – муж двоюродной
сестры – Александр Рудык (мастеровой, между прочим, мужчина, наш местный
«кулибин» – уже в то время установил у себя дома небольшой ветрогенератор, и
освещал с его помощью свой дом) подсказал мне, что для улучшения слышимости
нужна хорошая антенна. По его совету я протянул во дворе между деревьями валявшийся
дома невесть откуда появившийся у нас телефонный кабель и таким образом сделал
самодельную антенну. Слышимость немножко улучшилась. Не сразу, и не в один
вечер, но кроме «Голоса Америки из Вашингтона», удалось поймать и другие радиостанции
на русском: «Свободная Европа», «Немецкая волна», «Би-би-си». Пробивающиеся
сквозь скрежет глушилок «вражьи» голоса совершенно иначе информировали о том,
что происходит в мире и в СССР, нежели вещали об этом по нашему радио и
печатали в наших газетах. Впрочем, «вражьи» голоса вещали не только о политике. В их тематике были также научные, культурные, просветительские, музыкальные и спортивные программы.
Именно с этого возраста регулярное прослушивание «вражьих»
голосов стало моей привычкой. Запомнилось, сколь разная, диаметрально
противоположная официальной советской, шла из-за границы информация о
Московском фестивале молодежи в 1957 году. Но, пожалуй, в те школьные годы
самым интересным для меня оказалось то, как в сентябре 1959 года «Голос Америки
из Вашингтона» в течение почти месяца рассказывал о визите Никиты Хрущева в
США. Советские газеты, радио и телевидение ограничивались дозированным,
прошедшем цензуру, изложением проходящих переговоров и достигнутых соглашений.
А вот американское радио очень подробно и со смаком рассказывало, какие дерзкие
вопросы тамошние журналисты задавали Хрущеву, как он обезоруживал своих
оппонентов не только полемическим задором, но и нахрапом, хамством. Как наш
руководитель страны паясничал и грубил во время выступления на сессии
Генеральной ассамблеи ООН, состоявшейся тогда же, во время его визита в США.
Согласитесь, в то время услышать подобную информацию рядовому советскому
человеку о руководителе своей страны – это было нечто…
А вот о первом в мире полете Юрия Гагарина в космос 12
апреля 1961 года все «вражьи» голоса в буквальном смысле процедили сквозь зубы…
Но зато с каким злорадством они смаковали его гибель в марте 1968 года, как,
впрочем, и трагически закончившиеся полеты в космос В.Комарова (апрель 1967 г.),
Г.Добровольского, В.Волкова и В.Пацаева (июнь 1971 г.).
Нет денег на пирожки
с мясом? Ешьте с ливером!..
Конечно, интерес к прослушиванию зарубежных радиостанций,
вещающих на русском языке, во многом был вызван скупыми, туманными, а порой откровенно
ни о чём строками сообщений советских средств массовой информации. Цензура не
позволяла сказать правду, пусть самую малую, даже в случае возникновения в
стране чрезвычайной ситуации. И ярчайшим примером замалчивания является
Новочеркасская трагедия, произошедшая в начале июня 1962 года. О ней очень
долго ничего не сообщалось, да и в постперестроечное время не любили
вспоминать. Даже 50-летие со дня этой трагедии в новой России прошло
незамеченным. Напомню суть произошедшего, о котором большинство народа, как и
я, узнали тогда из «вражьих голосов», а нынешнее молодое поколение на
постсоветском пространстве вообще ничего не знает об этом. 1-3 июня 1962 года
рабочие Новочеркасского электровозостроительного завода прекратили работу и
устроили массовую демонстрацию с требованием улучшения условий жизни. К
стихийному выступлению рабочих присоединились члены их семей, а также
многочисленные горожане. Поводом для недовольства рабочих стало проведенное в
том году на заводе (как, впрочем, и на многих других промышленных предприятиях
по всей стране) снижение расценок оплаты труда на 30-35%. А последней каплей –
объявленное накануне по радио постановление ЦК КПСС и СМ СССР о «временном»
повышении цен с 1 июня на 25% на масло и на 30% на мясо и мясные продукты. Это
сообщение повергло в шок всю страну: ведь до этого, начиная с 1947 года,
правительство ежегодно снижало цены. И тут такой удар… Народ выражал свое
недовольство повсеместно, но самые серьезные события произошли именно в
Новочеркасске.
 |
| Главный – сборочный – цех НЭВЗ в 1962 году. |
На местном электровозостроительном заводе, ставшем эпицентром событий, в ту пору работало почти 15 тысяч человек. Многие из них были неместные; вместе с семьями они жили либо в неблагоустроенных бараках, либо на съемных квартирах, за которые приходилось отдавать приличную часть зарплаты.
Рабочие упомянутого завода хотели услышать от своего директора Бориса Курочкина ответ
на единственный вопрос: как понять снижение расценок (а значит и заработков) и
одновременное повышение цен? Но тот, не оценив серьезность ситуации, ответил по-барски: «если нет денег на
пирожки с мясом – ешьте с ливером». Фраза, сродни знаменитой реплике Марии-Антуанетты: дескать, у быдла нет хлеба – пусть кушает пирожные.
Услышав подобное, огромная толпа людей направилась к
зданиям горкома партии и горисполкома. Но и там им не смогли по-человечески
объяснить это. В итоге накопившееся недовольство и эмоции переросли в стихийное
выступление. А ведь рабочие просили всего лишь нормальной жизни, и ничего
более. А в ответ – автоматные очереди по мирным людям. Погибли 26 человек (в
том числе несколько подростков и женщин), ранены 90 человек. Состоявшийся в
августе того же года «образцово-показательный» суд приговорил 7 активных
участников событий к смертной казни, а 114 человек были осуждены к длительным,
от 10 до 15 лет, срокам заключения. Власть во главе с Хрущевым панически
боялась, что сам факт восстания рабочих станет известен населению страны,
поэтому никакой огласки событиям в Новочеркасске не было. Более того, с сотен
военных и милиционеров, причастных к подавлению выступления рабочих, взяли
подписку о неразглашении «государственной тайны» под угрозой расстрела.
В общем – вполне понятный советский информационный штиль. Иногда, правда, разбавляемый «ТАСС уполномочен заявить». Но в данном случае, к сожалению, и этого не последовало. А
свято место пусто не бывает. Вот его и заполнили зарубежные радиоголоса. И надо
отдать им должное: события в Новочеркасске представлялись и комментировались
ими не как антисоветские, а как спонтанное, стихийное выступление доведенных до
отчаяния людей, спровоцированное безграмотной и провальной политикой Никиты Хрущева, когда целые регионы страны остались без снабжения, а цены на продукты питания взлетели «по просьбам трудящихся».
К слову, мы, тогдашние студенты, на своей шкуре почувствовали обострение продовольственного снабжения населения в 1962 году. Ещё до весны того года хлеб в студенческой столовой был бесплатным, и это – хорошее подспорье при довольно скромной стипендии 17 рублей 50 копеек в месяц (на первом курсе, на втором – на 1 рубль больше). Возьмешь утром 2 стакана чая за 8 копеек, запьешь им 4-5 кусков хлеба – и терпишь до обеда; в обед стараешься уложиться в 50 копеек; а на ужин останется 42 копейки: как раз на 200 грамм колбасы «Особая» по 2 рубля 10 копеек за килограмм. В итоге дневной харч обойдется в 1 рубль. И тут такой облом – за хлеб теперь надо платить. По данному поводу мы даже переиначили слова очень популярной в то время песни «А за окном то дождь, то снег» Л.Ошанина и А.Островского. В нашей интерпретации на злобу дня припев песни звучал так: «А теперь хлеба нет, хлеба нет почему-то, я хочу, чтоб он был, чтоб всё так же кормил он меня».
А ещё за 1 рубль тогда можно было купить:
* 4 буханки белого хлеба,
* 10 беляшей с мясом,
* 7 плавленых сырков «Дружба»,
* 900 граммов колбасы из китового мяса (пару раз в год вся Одесса была полным полна ею – когда китобойная флотилия «Слава» возвращалась на базу),
* 20 пирожков с повидлом,
* 5 порций «Пломбира»,
* 25 cтаканов компота из сухофруктов,
* 33 стакана кваса из бочки,
* 5 стаканов розливного грузинского сухого белого вина «Ркацители»,
* 25 стаканов газированной воды с сиропом,
* десять 200-граммовых стаканов жареных семечек,
* 100 штук простых карандашей ТМ,
* совершить 20 поездок в автобусе, или 25 поездок в троллейбусе или 33 поездки в трамвае,
* 50 раз позвонить из телефона-автомата,
* 20 раз сходить в кино на утренний и 10 раз на – дневной сеанс...
Анекдот в тему:
Врывается радостный студент в
буфет в общежитии, с шумом протискивается без очереди, протягивает продавщице сорок копеек и
говорит:
– Мне, пожалуйста, четыре сосиски!
– Ууу, шикует, – завистливо зашептала очередь.
–… и четырнадцать вилок!
На грани ядерной катастрофы
С каким интересом слушали мы «вражьи» голоса во время
Карибского кризиса в октябре 1962 года! Я в это время был уже студентом второго
курса гидрометинститута, вместе со мной в комнате общежития жили Олег Гринько и
Стёпа Мельничук, демобилизовавшиеся из армии накануне, в конце июля, перед
сдачей вступительных экзаменов. Это было очень тревожное время, но я, по
молодости, наверное, не до конца понимал происходящее. А вот Олег и Стёпа в те
дни были, что называется, на взводе.
Бывшие армейцы прекрасно понимали, что дело пахнет керосином. Поэтому, затаив
дыхание, мы каждый вечер допоздна засиживались у радиоприемника, пытаясь выудить
информацию из разных зарубежных источников, сопоставить её с официальной
советской, проанализировать, обменяться мнениями, сделать выводы.
Слава Богу,
тогда всё закончилось благополучно. Тем не менее, из-за Карибского кризиса была
не только задержана демобилизация отслуживших свой срок военнослужащих, но и
объявлена мобилизацию в армию лиц, имевших отсрочку от призыва. Под эту
гребёнку попал и я – в октябре следующего года с третьего курса ВУЗа был
призван в армию, и отслужил три года.
Армейские
университеты
Несмотря на строгости армейской службы, мне удавалось, хоть
изредка, слушать зарубежные радиостанции даже в армии: первый год службы прошел
в учебном полку связи (одновременно – школа сержантов), а второй и третий –
служил начальником радиостанций средней и дальней мощности. Так что свободы
действий в этих должностях было достаточно, а армейские радиоприемники имеют
диапазон принимаемых частот и чувствительность – не чета гражданским. Пожалуй,
самый запомнившийся и курьезный эпизод из этой «серии» произошел в середине
октября 1964 года. Заканчивается первый год моей службы в учебном полку связи.
Успешно освоил профессию радиотелеграфиста. Перед выпускными экзаменами почти
неделю в составе роты находимся на полигоне в 40 км от Николаева: шлифуем свое
мастерство. Живем в палатках, днем занимаемся боевой подготовкой: вхождение в
связь, прием-передача радиограмм по Морзе и по телеграфным аппаратам, работа на
разнесенных частотах, в условиях сильных помех и прочие атрибуты. Вечером,
после ужина и до отбоя – личное время. Одни играют в футбол или волейбол,
другие – домино, шашки, шахматы. Я же и
еще несколько ребят уединяемся в кузовах ЗИЛ-130, и продолжаем якобы
отрабатывать навыки военной профессии. Фактически же, напялив наушники, шарим
по эфиру – военные радиоприемники очень чувствительные, несколько диапазонов, в
т.ч. УКВ. Слушаем, конечно же, забугорный джаз (как-никак, связисты – это же
войсковая интеллигенция). Я же, по выработанной привычке, предпочитал каждый
вечер слушать всё те же: «Немецкая волна», «Голос Америки из Вашингтона»,
«Свободная Европа»…. И вот в один из вечеров по всем упомянутым «голосам»
прошла новость: сегодня в Москве состоялся Пленум ЦК КПСС, который освободил
Никиту Хрущева от занимаемых должностей. Первым секретарем ЦК, очевидно, избран
Леонид Брежнев, а председателем Совмина, очевидно, Алексей Косыгин. И все
радиостанции свои сообщения подают в предположительной форме: пленум ЦК –
потому что вся Красная площадь была перекрыта, и в Кремль въехало много правительственных
«Чаек»; внеочередной пленум – потому что Никита Хрущев прервал свой отпуск и
неожиданно возвратился из Крыма в Москву…
Утром к нам на полигон приехал замполит полка. Провел
очередную политинформацию по материалам 4-х месячной давности Пленума ЦК, в который
раз похвалил Никиту Сергеевича за его неустанную заботу о советском человеке.
Подкрепил даже цифрами запланированного увеличения выпуска кусков мыла и
рулонов туалетной бумаги на душу населения в ближайшие 5 лет. После политинформации наш командир роты, он
же – начальник на полигоне, пригласил замполита, как полагается, позавтракать
вместе с курсантами. Сидим за длинным деревянным столом, едим из котелков
перловку, запиваем чаем. Замполит – во главе стола, в торце. Я поднимаю руку.
Замполит: «Чего тебе, курсант?» Я: «Можно задать вопрос?» Он: «Валяй!» Я:
«Товарищ подполковник, а правда, что Никита Сергеевич освобожден от должности,
и главные в стране теперь Брежнев и Косыгин?» Он, поперхнувшись кашей: «Откуда
ересь такая, курсант?» Я: «Вчера вечером по Би-Би-Си передали»…
Услышав это, замполит резко вскакивает, что есть силы,
наотмашь, отталкивает от себя котелок с кашей и кричит: «Курсант – 5 суток
ареста! Капитан, немедленно отправить его на гарнизонную гауптвахту! Развели
тут антисоветчину! У вас же гниль в душе, а еще комсомольцы! Ничего, после
сборов я разберусь с вами!». Сел в «бобик» и умчался. А за столом еще минут
пять продолжалось оцепенение. После чего капитан подошел ко мне, помахал перед
носом кулаком и полушепотом так говорит: «Что же ты, сынок, такой наивный, не
знаешь, о чем можно, а о чем нельзя спрашивать? Да еще у кого…» В общем,
муторно на душе у меня стало: к экзаменам теперь не допустят, сержанта не
присвоят, а оставшиеся 2 года придется служить рядовым в хозвзводе…
А в середине следующего дня по радио (мы же постоянно шарим
по эфиру) зазвучало важное сообщение ТАСС: за волюнтаризм в работе Пленум ЦК
КПСС освободил Хрущева от всех занимаемых должностей, первым секретарем избран
Леонид Ильич и так далее… То есть, официально в стране о смене высшего руководства было сообщено только
спустя два дня. Зачем, спрашивается, такая «выдержка»?
На следующее утро после официального сообщения снова к нам
на полигон приехал замполит – надо же 30 курсантов «на отшибе» проинформировать
о смене власти в стране. Проинформировал. Наш капитан снова спрашивает его:
«Товарищ подполковник, может, позавтракаете с нами?» Он: «Нет времени, в штаб
дивизии надо срочно ехать». Капитан: «Ну, раз вы едете в Николаев, может, захватите с собой на гауптвахту этого
курсантика? А то у меня нет машины, а я же не могу его без конвоя отправить на
общественном транспорте». Замполит: «Ладно, ладно, капитан, погорячились мы тут
все… Я отменяю свое наказание. А ты, курсант, впредь будь умнее, не лезь
поперек батьки в пекло». Какое пекло, и кто тут батька, я так и не понял тогда.
Но на ус намотал – дуралеев везде полно. В том числе и среди офицеров.
И в то же время, будучи совершенно неискушенным в политике
юным – 20-летним – существом, никак не мог тогда понять парадоксальность
ситуации. С одной стороны, Н.Хрущев развенчал незыблемый до этого авторитет
И.В.Сталина, осудил массовые репрессии, без суда и следствия расстрелял
Л.Берию, отстранил от власти Маленкова, разоблачил антипартийную группу
Молотова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова. А, с другой стороны, Н.Хрущев
сам так лоханулся, что свои же соратники отправили его на пенсию за «волюнтаризм
и субъективизм»… А ведь нас постоянно учили, что Политбюро и Первый (позже –
Генеральный) Секретарь не могут ошибаться; что мы должны строго следовать линии
партии; что после принятия решения его больше нельзя критиковать, а надо
следовать ему, быть вместе с партией.
Внуки дедушки Хо
Демобилизовавшись из армии, и возвратившись снова на учебу в
институт, продолжал всё так же регулярно слушать «голоса». Вскоре у меня появился
достойный, в экспортном исполнении, радиоприемник VEF 12, имевший не только ДВ и СВ, но и
пять КВ поддиапазонов, начиная с 13 метров. Этот весьма дефицитный товар
удалось приобрести летом 1967 года в полярном поселке Лабытнанги, на базе
треста Ямалнефтегазразведка, во время работы в студенческом строительном отряде
(но об этом – чуть позже). Этим чудным радиоприемником пользовался и восхищался
не только я, но и мои соседи по комнате в институтском общежитии – вьетнамские
студенты Бик и Тханг. Два с половиной года – с 1966 по 1969 – я вместе со своим
институтским товарищем Володей Рябовым и этими двумя вьетнамцами прожили в
221-й комнате институтского общежития в Одессе на ул. Гамарника, 5. Бик учился на факультете гидрометприборов, а Тханг
– на гидрологическом факультете. Это были чудные, добрые, отзывчивые и необычайно скромные ребята. Всякий раз, когда мы
с Володей приглашали их присоединиться к нашей наспех сварганенной
пирушке-застолью по тому или иному поводу, Бик и Тханг мило благодарили и
неизменно отказывались хотя бы пригубить вино или шампанское: «Перед отъездом в
СССР нас напутствовал президент Вьетнама Хо Ши Мин, и мы лично обещали дедушке
Хо быть достойными гражданами своей страны».
С помощью моего VEF 12 Бик и Тханг каждую ночь слушали выпуски новостей, что называется,
из первоисточника – со своей родины, из Вьетнама, мужественно сражающегося с американскими агрессорами. Можно представить, насколько
ценной для ребят была эта информация! Да и не только для них двоих. В то время
в гидрометинституте на разных курсах и факультетах учились около 30 их
соотечественников, а в Одессе в различных ВУЗах было более 200 вьетнамских
студентов. Так что Бик и Тханг каждый день информировали их о происходящем на
родине: в то время Вьетнам отчаянно воевал с вторгшимися на его территорию США.
В 1968 году американцы сожгли напалмом с воздуха и уничтожили население тысяч
вьетнамских деревень, в том числе ставшую печально известной Сонгми.
В деревне Сонгми американские каратели 16 марта 1968 года устроили безумную 4-х часовую кровавую оргию. Были убиты 504 мирных жителя, в том числе: 173 ребенка, 182 женщины, 89 мужчин младше 60 лет и 60 мужчин старше 60 лет.
 |
Американские вояки со своими южно-вьетнамскими прихвостнями отдыхают в джунглях после очередного боя... Совсем скоро война для них бесславно закончится.
|
За время войны американские самолеты сбросили на Вьетнам свыше 6,7 млн. тонн бомб (для сравнения: во Вторую мировую войну союзники сбросили на Германию 2,7 млн. тонн бомб). В той войне американскими вояками/головорезами были убиты
почти 2,5 млн. мирных, ни в чем не повинных вьетнамцев – это в 10 раз больше, чем погибло при
атомных бомбардировках японских Хиросима и Нагасаки. А все «вражьи» голоса,
впрочем, как и капиталистическое мировое сообщество, делали вид, что ничего не знают
и не ведают, какие злодеяния творят США во Вьетнаме. Так что пресловутая
политика двойных стандартов США и их сателлитов родилась не сегодня, и не вчера.
Да и стоит ли удивляться? Не кто
иной, как президент США Франклин Рузвельт
ещё в 1939 году сказал ставшую знаменитой фразу, характеризуя диктатора Никарагуа Сомосу: «Он,
конечно, сукин сын, но он наш сукин сын»…
Во Вьетнамской войне 1965–1975 гг армия США потерпела самую большую неудачу в своей истории. Эта война обошлась американским налогоплательщикам в $111 млрд. (более $830 млрд. в пересчете на нынешние цены). Но США не извлекли никаких уроков из Вьетнамской авантюры, и в последующие 40 лет непрерывно где-то с кем-то воюют.
Знакомство с «семьей
народов»
В 1968 году проходил полугодичную практику в Эстонии (тогда
еще советской социалистической…), и не в столичном Таллинне, а в самой что ни
есть глубинке – на агрометеорологической станции Йыгева. Йыгева – небольшой, чуть
более 6 тысяч жителей, городок на востоке Эстонии, на железной дороге Таллинн
–Тарту. Здесь я приобрел не только производственные навыки, но и реально
соприкоснулся с доселе незнакомой мне явью жизни «семьи братских народов».
Начну с того, что первыми фразами, услышанными в Эстонии, и
которые я запомнил надолго, были «эй саа
ару» и «эй тея» – «не понимаю»
и «не знаю». И только после этого были
освоены обиходные: тэрэ хоммикут, тэрэ,
тянан, палун, куй палью… Карл Микелевич Пыйклик, начальник агрометстанции, спустя
недельки две-три после моего приезда спросил, как я освоился в эстонской среде.
Рассказав ему о своих первых впечатлениях, я все же откровенно признался, что
есть какой-то дискомфорт: приходится иногда сталкиваться с негативным к себе
отношением. И сразу же попытался «смягчить», задав встречный вопрос: может это
из-за того, что я говорю по-русски? На что он ответил: по трем идиотам нельзя
судить о всех эстонцах.
Вскоре я понял, что Эстония – это совершенно другая
республика по сравнению с РСФСР, Украиной, Молдавией… И отличается она от
других «братских союзных» не только языком, но и своей культурой, своими
традициями. Удивило множество велосипедов, надолго оставляемых владельцами
возле магазинов, кафе, ресторанов. И без всяких тросиков с замками для
пристегивания к столбу и прочих «заморочек» против кражи. Признаюсь, первой
фотографией, сделанной мной в Эстонии, был бидон молока, оставленный хозяином
хутора на подставке-эстакаде у дороги – строго по графику приедет машина-молоковоз
и заберет молоко. Можно ли было представить что-то подобное в России?
А что касается массы анекдотов – поверьте, в то время их
было не меньше, чем сейчас – о медлительности эстонцев, то это не так. Эстонцы
не медлительные, они рассудительные. А еще они прагматичны, сдержанны,
лаконичны во всем, и ко всему прочему – честные и экономные люди. Мне кажется,
что именно экономностью эстонцев можно объяснить их сдержанность в чувствах и
эмоциях. Например, при встрече друг с другом эстонцы практически не используют
рукопожатие, а ограничиваются коротким и лаконичным тэрэ. Но вот в спорте – совсем другое дело. Так как я приехал в Эстонию
в конце января, то сразу обратил внимание, что в этом небольшом городишке
Йыгева устроено несколько открытых хоккейных площадок в натуральную величину, с
деревянными бортиками и прочими атрибутами. На них постоянно (а по выходным так
целый день) играли не только мальчишки, но и взрослые 30-40-летние дяди. Это
было удивительно, как они взрывались в эмоциях, как бурно выражали восторг при
взятии ворот.
А чего стоит их культура проведения свободного времени! В
воскресенье зайду с утра в кафе-ресторан (по будням работает как столовая)
позавтракать и вижу сидящих за соседним столиком троих молодых мужчин, с
чашечками кофе и с бутылкой ликёра «Вана Таллин». Забегу в обед пообедать – они всё так же
сидят и мирно беседуют о чем-то своем, изредка приголубливая малюсенькие рюмочки ликёра, которого в
бутылке… еще половина. И это за полдня на троих! И вот тогда я осознал, что в Эстонии
кафе созданы не для быстрого «перекуса», а специально для встреч и
времяпровождения. В любом кафе можно долго-долго сидеть с малюсенькой чашечкой
кофе, и никто тебя не прогонит. Знаете, это так приятно! А вспомните, как в
московской «Астории» буфетчица и официантка окрысились на Володю Шарапова, из-за
чего операция по взятию Фокса пошла наперекосяк…
Так как я находился в самой глубинке страны, то не мог
обратить внимание на ещё одну характерную черту эстонцев – их педантичность.
Как они трепетно ухаживают за своим домом, подворьем, садом! Об особенностях
быта, укладе жизни и традициях эстонцев мне много рассказывала Хэллэ Раудсеп,
работавшая старшим инженером на агрометстанции.
А еще за те полгода я близко познакомился с отличными эстонскими парнями – Лембитом
Интом и Пээтэром Карингом. Они были старше меня на 5-6 лет, работали в
расположенной в окрестностях Таллинна научно-исследовательской лаборатории
Госкомгидромета СССР, а Л.Инт был уже кандидатом географических наук. Судьба
свела нас в совместной экспедиции по изучению микроклимата на юго-востоке
Эстонии, на возвышенности Хаанья.
Группа участников экспедиции по изучению микроклимата на юго-востоке Эстонии, на возвышенности Хаанья. На переднем плане слева – Лембит Инт, справа – Хэллэ Раудсеп. Автор этих строк выглядывает из-за спины Л.Инта. Апрель 1968 года.
С той студенческой поры в последующем я много
лет поддерживал контакты с ними, ставшими уже моими коллегами. В частности,
Лембит Инт был официальным оппонентом при защите мною в 1974 году диссертации
на соискание звания кандидата географических наук. Сразу после обретения
Эстонией независимости Лембит, к тому времени уже доктор наук, эмигрировал в
Финляндию, где и проживает до сих пор. Кстати, дочь Л.Инта – Эвелин Ильвес –
жена Тоомаса Хендрика, нынешнего президента Эстонии.
Пээтэр Каринг, в свою очередь, сразу после обретения
Эстонией независимости стал руководителем её Гидрометслужбы, позже
преобразованной по инициативе П.Каринга в гидрометеорологический институт. В «новое»
время я тесно сотрудничал с Пээтэром по работе, мы многократно встречались на
различных международных конференциях.
Автор этих строк беседует с Пээтэром Карингом (в центре фото) на приеме в Министерстве транспорта Финляндии по случаю начала работы международной конференции Комиссии по основным системам Всемирной Метеорологической организации. Хельсинки, август 1994 года.
Расскажу об одной такой встрече с П.Карингом, состоявшейся
летом 1995 года в Женеве, на конгрессе Всемирной метеорологической конференции
(ВМО). Конгресс собирается раз в четыре года, и
является главным управляющим органом ВМО, куда входят 189 стран-участниц. На
том международном форуме я представлял гидрометеорологическую службу Латвии. И
вот в первый день, в перерыве после торжественного открытия, вдруг слышу рядом латышскую
речь. Поворачиваюсь… Ба, какие лица! Собственной персоной – Сандра Калниете, в
ту пору официальный представитель Латвии при Европейском отделении ООН в
Женеве. И, с места в карьер, начинает отчитывать меня, что я не явился к ней
накануне и не предъявил свой мандат на право представлять Латвию на конгрессе
ВМО. А посему, Вай, диевини! – я самозванец, и должен удалиться восвояси. После столь
бурного вступительного монолога Сандры я, наконец, показываю ей свою
утвержденную Кабмином Латвии ксиву, сопровождая соответствующим комментарием.
На русском, разумеется… И тут поднялся такой хай, что хоть святых выноси!
Прессинг со стороны кундзи Калниете был неслабый! Диалог проходил, говоря
языком радистов, на разнесенных частотах: Сандра – тикай латвиски, я же – на великом и могучем… Забавно, что при этом мы
прекрасно понимали друг друга… И тут подходит Пээтэр, дружески обнимает меня и
спрашивает: не надо ли чем помочь? Я
же, в свою очередь, обращаюсь к Сандре и говорю: познакомьтесь, руководитель
гидрометслужбы Эстонии господин Каринг… Сандра моментально меняет гнев ко мне
на милость к Пээтэру, протягивает руку и начинает что-то щебетать ему
по-английски. Но Пээтэр, как истинный джентльмен, ей в ответ: я предпочитаю
разговаривать здесь на русском языке – на одном из рабочих языков ВМО. На том и
порешили. Обменявшись еще несколькими словами любезности с представителем
дружественной Эстонии, госпожа Калниете удалилась, а Пээтэр, вслед: кто куда, а
голый в баню! И ведь оказался провидцем: С.Калниете – очень экзальтированная националистка, сделавшая главным козырем своей политической деятельности русофобство. Была одним из руководителей Народного фронта Латвии и гёрл-френд первого премьер-министра независимой Латвии Иварса Годманиса. Когда тот отказался ради неё уйти из семьи, траванулась таблетками – насилу откачали. И от греха подальше отправили в Женеву представлять Латвию в ООН. А понтов-то!
Но я немного опередил события,
поэтому снова возвращаюсь в Эстонию, в лето 1968 года. Тогда я познакомился
также с профессором Райком, деканом географического факультета Тартуского
университета. Он тоже участвовал в нашей
экспедиции по изучению микроклимата. Теперь вспомним историю. В том году
началась Пражская весна, и летом с каждым днем события в Чехословакии
накалялись. О них я узнавал, прослушивая «вражьи голоса» с помощью того же VEF 12. В самом конце августа, последние три дня, я провел в
Таллинне. В гидрометеорологической обсерватории случайно встретил
профессора Райка. Узнав, что завтра я уезжаю домой, он пригласил меня в
Кадриорг парк – лучшее место в Таллинне для любителей проводить время на свежем
воздухе. Часа два мы неторопливо беседовали, и, естественно, не обошли
вниманием и Чехословакию. Туда накануне была введена мощная группировка объединенных
вооруженных сил стран Варшавского договора, а в Москве на Красной площади
состоялся известный пикет советских диссидентов против этой акции.
«Прогрессивный» мир, что называется, бурлил. И я спросил профессора: а как
настроение среди студентов его университета в связи с этим? В ответ прозвучало
буквально следующее: «Мы, эстонцы, маленький народ. Нам надо сохранить свою
нацию, поэтому незачем выступать против Москвы и лезть на рожон». И этой фразой
профессор Райк прекрасно подтвердил рассудительность и прагматичность эстонцев.
Из витрины – на
задворки
Боюсь, что после всего изложенного в предыдущем разделе
скептики скажут: Михаил, что-то ты слишком уж хвалишь эстонцев. Возражу так:
это сделано мною специально, по принципу «Хваление чужих как способ ругания
своих». Да и не забывайте, что речь шла о 1968 годе. Тогда Эстония, как и
Латвия, куда я был направлен на работу по распределению после окончания
института в 1969 году, были одними из лучших советских республик с вполне
дружелюбным населением. Но, как говорится, где дамы былых времён, а где прошлогодний
снег?
С тех пор много воды утекло. И Эстония, и Латвия обрели независимость, вступили
в Евросоюз и в НАТО, Эстония перешла на евро, Латвия готова это сделать в 2014
году… Знаю не понаслышке, а из уст многих бывших тамошних коллег, что происходящее
вот уже почти 22 года в Эстонии мало чем отличается от того, что мы имеем в
Латвии:
массовое безгражданство и дискриминация русскоязычного
населения; возрождение нацизма и фашизма – в открытую превозносят Ваффен-СС и
лесных братьев; зажравшиеся и совершенно отрешенные от действительности власть
предержащие; разделенное и инертное общество, контролируемое по принципу
разделяй и властвуй; чиновничество, присосавшееся к денежным потокам и
насасывающееся ими до уродства неземного; практически полностью уничтоженная
промышленность; постоянное выклянчивание подачек из Евросоюза; смертность,
превышающая рождаемость; массовая эмиграция населения, в том числе коренного; безработица;
оболванивание народа мнением о России как о враге номер один и самом вероятном
противнике, и многое другое.
Не буду больше об Эстонии… Остаток пара выпущу на Латвию. Всё-таки
живу здесь уже 44 года: по половинке – фифти-фифти – в «той» и в «этой» жизни.
Так что для репрезентативного сравнения имеется достаточный опыт. Сегодняшняя
Латвия – это псевдонезависимое государство: в политическом и военном отношении –
полный контроль со стороны США; в экономическом отношении – со всеми потрохами
всё продано Евросоюзу. Правительство страны – в позе цирковой собачки, стоящей
на задних лапках перед Брюсселем и Вашингтонским «обкомом», послушно следуя
тем, кто дергает его за веревочки. Все 22 года после восстановления независимости
страной правят исключительно «истинные
чистокровки, с правильной формой черепа и носа». Государственная идеология –
радикальный национализм; постоянные попытки пересмотреть политические и
территориальные итоги Второй мировой войны, политически реабилитировать нацизм
и фашизм; сохранение и ужесточение ситуации с негражданами; выдавливание
русского языка.
И всё это время власть предержащие прячут свои политические
и экономические провалы сказками про «оккупацию» и «тяжелое наследие советского
режима», пытаясь под эту сурдинку урвать с новой России 375 миллиардов долларов.
Именно такую сумму «ущерба» подсчитала специально созданная комиссия из
«чегоизволите» псевдоисториков и прикормленных экономистов. Реальный же итог –
регресс и деградация; всё наперекосяк, куда ни кинь – всюду клин. Некогда
Латвия была витриной Советского Союза; нынче – задворки Европейского Союза.
Чтобы столь жесткая позиция автора при оценке ситуации в
нынешней Латвии была понятна, сообщу необходимый минимум о себе. Имею
официально присвоенный властями статус «не гражданин» (в паспорте так и
написано: «Aliens passport») и «долгосрочный иммигрант». И я не исключение – с
таким статусом в Латвии сегодня более 300 тысяч человек. Приехал в Латвию в
советские времена, 42 года назад, но не как иммигрант, а как гражданин единой
тогда страны. Да и оказался здесь не из-за более вкусных мясо-молочных
продуктов, а по распределению после окончания ВУЗа и по запросу латвийского
госучреждения. В середине 90-х появилось было желание избавиться, хотя бы в
паспорте, от прозвища «чужак», да окна натурализации не позволяли. А когда
«окна» отменили, и появилась возможность, желание куда-то пропало. Так что для
меня тост «за совпадение желаний и
возможностей» остается актуальным.
В полной мере испытал на себе практически все 79 отличий-ограничений
в правах «негров» и граждан, начиная от беспардонной недодачи части
приватизационных сертификатов, и заканчивая запретом занимать госдолжность. Ну
и, разумеется, лишен права принимать участие в выборах, референдумах и прочих волеизъявлениях.
«Низ-зя!» мне даже в столь безобидном, как подписываться под коллективным
обращением к власть предержащим по тем и иным актуальностям жизни.
Тем не менее, несмотря на все эти несуразности, с условными
Янисами и Дзидрами на бытовом уровне и в трудовом коллективе всегда, что в
«той» жизни, что в «этой», находили и находим взаимопонимание, и они
воспринимают меня как равноправного, а не как второсортного жителя Латвии. И
замечу, что когда беседуем в расслабленном, а не в напряженном состоянии, то
наших правящих политиков видим в одинаковом свете и цвете. Порядочных,
думающих, совестливых среди коренных граждан Латвии предостаточно. А вот среди
политиков – раз, два и обчелся. И еще скажу: не меньше Яниса и Дзидры сделал
для Латвии и в «той», и в «этой» жизни, люблю эту страну и желаю ей
процветания. Чего не могу сказать о власть имущих – здесь у нас нелюбовь
взаимная.
Адекватно о
неадекватном
Видите, я так увлекся воспоминаниями полугодичного
пребывания в Эстонии в далеком 1968 году, что невольно перешел на события сегодняшнего дня. А между ними –
45 лет (!) жизни. Трудовой. Со всеми её радостями и невзгодами.
Но я продолжу анализ этого периода в ракурсе заявленной темы
инакомыслия и вольнодумства. Как и раньше, каждый день начинался и заканчивался
обязательным прослушиванием новостей о событиях в мире. Отечественное
информационное поле с 70-х годов постепенно становилось богаче и урожайнее.
Особенно привлекала воскресная телевизионная «Международная панорама». Передачу
вели известные личности: Валентин Зорин, Александр Бовин, Генрих Боровик,
Александр Каверзнев, Фарид Сейфуль-Мулюков… Это их глазами, а также глазами
ведущего «Клуба кинопутешествий» Ю.Сенкевича мы «глядели в мир». Интереснейшие
вещи рассказывали они. Каждый со своей манерой и темой-«коньком». По мне, так международный
обзор интереснее всего было слушать в изложении Александра Бовина. Он позволял
себе достаточно много вольностей, рассказывая о жизни «там» и «здесь», иногда
даже с некоторым несоветским лоском. Да и на экране А.Бовин смотрелся
совершенно нестандартно для того времени: обросший, лохматый, без галстука…
Конечно, ни один выпуск не обходился без сюжетов о борьбе
трудящихся за свои права (одна Анжела Дэвис чего стоит!), о безработице и
расизме, о национально-освободительных движениях… Но даже в этих предельно
идеологических репортажах на заднем плане можно было увидеть «забугорную»
жизнь: яркие автомобили, виллы с бассейнами, глянцевые интерьеры, неоновую
рекламу и витрины магазинов.
Из взбудораживших сознание событий того времени особенно
памятен ввод советских войск в Афганистан в конце 1979 года. Официальная
информация гласила, что это сделано после более чем 20 официальных запросов о военной
помощи афганского революционного правительства, на основании Договора о дружбе
и сотрудничестве от 1978 г. Иными словами, идеология и имидж СССР требовали
оказания помощи. А как прокомментировали «голоса»? В эфире разразилась
настоящая истерика. И если бы только в эфире… Афганская тема весьма сложна и
многогранна, поэтому я не вправе заниматься её анализом, тем более, что с тех
пор прошло уже 33 года. Скажу только, что главным закапёрщиком антисоветского
кликушества тогда были США.
Американцы с тех пор так сильно «полюбили» Афганистан, что
сами его оккупировали в 2001 году и находятся там до сих пор, прикрываясь борьбой
с международным терроризмом. Подтасовав «ядерное досье» Ирака, США вторглись и
в эту страну в 2003 году, бесцеремонно казнили его президента Саддама Хусейна в
2006 году, и лишь в конце 2011 года со скрипом ушли оттуда. Но не угомонились,
а сразу же начали наводить свой «демократический порядок» на Ближнем Востоке и
в Северной Африке: в Ливии, Египте, Сирии, Тунисе, Бахрейне, Йемене. США
присвоили себе право наносить военные удары по любой точке земного шара под
предлогом угрозы международного терроризма. И ярчайшим примером политического
беспредела американцев является осуществленная под их дирижерством бомбардировка самолетами НАТО Югославии в
1999 году.
Я не случайно использовал параллели в сравнении событий 80-х годов прошлого века и событий совсем недавних. Так лучше понять и прошлое, и современность. Считать, что США – образец демократии и цивилизации в мире, признак узости ума и неадекватного восприятия действительности.
«Вражьи» голоса – plus quam perfectum
При нынешних коллосальных размерах
информационного пространства, которое стало возможным благодаря интернету,
никакие зарубежные радиоголоса больше не нужны. Да и цензуры в СМИ давно уже
нет. Впрочем, нет и «доктора» с рецептом как не заблудиться в этом
информационном поле. Вот почему и сегодня надо уметь отделять зерна от плевел –
separate wheat from chaff.
Поэтому и сегодня, как и в «той» жизни, я придерживаюсь
выработанной еще с молодости привычки оценивать происходящие события и
появившиеся новости с разных точек зрения. Самостоятельно их осмыслить,
сопоставить, взять под сомнение, критически проанализировать… По-прежнему живо
интересуюсь происходящим сегодня в России. Но если черпать информацию только по телеканалам ОРТ, РТР или же НТВ, то сыт
не будешь: большинство сюжетов – о Владимире Владимировиче, чуть-чуть – о
Дмитрии Анатольевиче, всё оставшееся время – криминал. Зато интернет предлагает
информацию под любым «соусом»: на одном полюсе – Ю.Латынина, А.Венедиктов, С.Белковский, Г.Сатаров, В.Новодворская и
прочие диссиденты российские; на другом – государственники А.Проханов, М.Леонтьев,
С.Кургинян, В.Соловьев, М.Шевченко…
Читай, смотри, слушай, наслаждайся, возмущайся. Чтобы не оказаться в плену
собственных заблуждений – анализируй, сопоставляй, размышляй. Вырабатывай собственное мнение, комментируй,
участвуй в дискуссиях.
Я против того, чтобы кого-то карали за высказанное мнение,
даже за самое неприятное. Куда лучше, если на него будет высказано
альтернативное мнение. Если, конечно, оно того заслуживает. А если не
заслуживает, так и не надо из этого делать трагедию вселенского масштаба.
Вот на этом и завершу свою очередную «Историю», в которой поделился с вами своим
видением многих событий – и давно канувших в Лету, и сегодняшних. Рассказал о
них так, как я их воспринимаю, без прикрас и без утайки. Ведь я не подписывал и
не брал на себя обязательств о неразглашении каких-либо сведений – non disclosure agreement.
Комментариев нет:
Отправить комментарий